Повсеместная цифровизация дошла и до системы образования. В условиях развития отрасли, постепенной ее трансформации и ориентации на «цифру» меняются и требования, предъявляемые не только к самому транспорту, но и к системе подготовки отраслевых специалистов. Этим объясняется постепенное распространение дистанционного образования в транспортных вузах. Руководство университетов уверяет: предложенная система поможет обеспечить мобильность образования, его доступность. И действительно, ведь специалисты, обслуживающие транспортный сектор, должны соответствовать характеристикам отрасли, быть подвижными, способными обучаться в любом месте и в любое время. В частности, программы дистанционного обучения помогут приучить будущих транспортников к работе с новыми цифровыми инструментами заранее. Однако учить «новому» и «по–новому» – это разные вещи. Да и готова ли сама система отраслевого образования к подобным внедрениям?

Поговорим о преимуществах

Первый и очевидный плюс дистанционного образования – свободный график обучения. Как правило, сам процесс освоения программы практически ничем не отличается от традиционного: у студента есть лекции и семинары, зачеты и экзамены, даже время для прохождения практики. Однако сама форма получения образования приравнена к типу очно–заочного. В Российском университете транспорта, например, дистанционные программы реализуются в трех институтах – Гуманитарном, Юридическом и Институте экономики и финансов. В последнем обучение разбито на семестры, а также на специальные модули. На освоение каждого из них у студента есть ограниченное количество времени – от двух недель до нескольких месяцев в зависимости от вида контроля процесса усвоения теоретического материала. Работа по такой системе, где один модуль – это одна широкая тема, помогает студентам сосредоточиться на изучении конкретных аспектов дальнейшей трудовой деятельности, однако главное – позволяет буквально самостоятельно распределить учебную нагрузку, выбрать время для просмотра записанных преподавателем заранее лекций, изучения приложенного теоретического материала в текстовом формате и выполнения соответствующих тестовых заданий. Как результат у студента появляется возможность корректировать временные рамки, извлекая для себя дополнительную выгоду в качестве свободного от учебы времени. При этом ограничений по скорости освоения фактически нет: изучил и сдал раньше – остальное время в твоем распоряжении, задержался и решил уделить процессу больше внимания – главное, уложись в сроки проведения аттестации.
Второе преимущество – доступность и та самая мобильность образования. Работник транспорта, в особенности если речь идет о машинисте, пилоте или же моряке, – человек отчасти подневольный. Отправляясь в дальнюю поездку, плавание, совершая регулярный рейс, современный специалист должен быть уверен в возможности проходить обучение без привязки к конкретному месту пребывания. В этом случае именно дистанционное обучение поможет транспортнику оставаться на связи с альма–матер, своевременно получать необходимые в работе знания и тут же применять их на практике. Получается, дистанционная программа в этом отношении обогнала традиционную систему, одной из проблем которой нередко становился разрыв между практикой и теорией.
Третье преимущество – практически круглосуточная связь студента с университетом, в частности, с преподавательским составом. В Государственном университете морского и речного флота имени адмирала С.О. Макарова у студентов есть возможность поддерживать постоянную связь не только с преподавателями, но и с руководителями курсов, тьюторами (кураторами), интересующими их специалистами вуза, которые напрямую не задействованы в процессе реализации конкретной дистанционной программы обучения. Для этого руководством вуза была разработана система дистанционного обучения «Фарватер», в рамках которой существуют специализированный образовательный форум, система быстрого обмена сообщениями, а также доступ к списку контактов не только специалистов технической поддержки, но и представителей профессорско–преподавательского состава. Подобные системы упрощают для студента работу с университетом как таковым. Зачастую, чтобы иметь возможность лично пообщаться с конкретным преподавателем, обучающемуся необходимо обратиться в деканат, уточнить номер кабинета сотрудника, попытаться запросить его контактные данные, которые нередко не подлежат распространению. Дистанционное же обучение открывает для студентов возможность общения с любым педагогом университета напрямую, минуя описанные препоны.
В частности, преимуществом разработанной в ГУМРФ имени адмирала С.О. Макарова системы, так же, как и в РУТе, является сохранность записанных преподавателями лекций и приложенных к ним материалов. В соответствующем разделе на платформе дистанционного образования существует
своеобразный архив записей, где хранятся не только названные материалы, но и все тестовые задания, комментарии преподавателя к выполненной студентом работе, сведения об успеваемости, оценки и их аргументация. В любой момент и без помощи кого–либо студент может обратиться к этим данным и при желании заново изучить, просмотреть их, освежить свои знания. Также через личный кабинет студент может попасть в электронную библиотеку вуза.
Пожалуй, одним из плюсов, о котором задумываются не в первую очередь, становится взаимная экономия средств. Дело в том, что программы дистанционного образования, как правило, стоят существенно дешевле своих очных аналогов. Так, дистанционное образование в РУТе по направлениям подготовки «Экономика», «Менеджмент», «Управление персоналом» стоит 67 500 руб. за учебный семестр. В то время как аналогичные направления, но очной формы будут стоить практически в 2 раза дороже – 112 000 руб. в семестр. Конечно, существуют также и заочные направления, стоимость которых в некоторых случаях даже ниже «дистанционки». Однако подобная система, очевидно, не обладает всеми теми преимуществами, о которых говорилось выше. Соответственно, спрос на дистанционное образование все–таки более ощутим.
Что же касается экономии для университета, то она преимущественно выражается в отсутствии необходимости размещения студентов в университете. Под эту категорию подпадает и возможность университета сэкономить на ремонте и содержании аудиторного фонда, покупке продовольственных запасов в столовую вуза, так как количество студентов все–таки уменьшается.

Все ли так радужно?

К сожалению, практически каждое преимущество имеет отрицательную пару. В первую очередь свободный график обучения не всегда играет на руку успеваемости студента. В традиционной системе образования существуют не только четкие временные рамки, но и четкие даты проведения зачетов и экзаменов. Студент заранее знает, к какому времени ему необходимо освоить теоретический материал, когда следует принести выполненное задание и в каком формате будет проходить общение с преподавателем. Относительно дистанционной формы подготовки кадров такое четкое определение невозможно, ведь в основе самой формы лежит постулат – учеба в любое удобное для тебя время. Соответственно, отсутствие четких границ расхолаживает студента, лишает дисциплины весь учебный процесс.
Также недостатками становятся все та же доступность и мобильность образования. Если посмотреть на мотивацию совершения выбора студентом в пользу дистанционной системы не с точки зрения удобства формата получения образования, а с точки зрения меньшей финансовой нагрузки, можно ли гарантировать, что работа с платформой будет доступна ему в той же мере, что и при традиционном подходе? Для работы с разработанной университетом системой ему потребуется как минимум современная компьютерная техника. И если сам компьютер есть у большинства современных студентов, то покупки веб–камеры, с помощью которой необходимо устанавливать связь с преподавателем во время сдачи экзамена, избежать получится вряд ли. Помимо этого необходимо обеспечить учебный компьютер бесперебойным интернет–соединением. Все это может оказаться затратным, что ставит под сомнение и другое преимущество – экономию в виде уменьшенной стоимости обучения.
Кстати, и для самого университета эта экономия может оказаться спорной. Да, траты на аудиторный фонд и пропитание перекладываются на плечи студентов. Однако для работы в системе дистанционного образования университет обязан предоставить преподавателям соответствующую технику, элементарно провести ликбез. И тут возникают сразу две трудности. Во–первых, затраты на повышение квалификации и обучение профессорско–преподавательского состава работе в цифровой среде могут практически ликвидировать сэкономленные средства. Во–вторых, для самого преподавателя подобное обучение повысит его нагрузки, а значит, что естественно, потребует повышения заработной платы, которую также придется выплачивать именно университету.
Относительно постоянной связи студента с преподавателем также возникают вопросы. Все–таки исключать человеческий фактор из работы любой системы нельзя. Преподаватель может попросту не увидеть сообщения, а студент – неправильно сформулировать вопрос. Обращение к тьютору, хоть он и назначается из числа преподавателей, не всегда эквивалентно общению с руководителем конкретных курсов или научным руководителем выпускной квалификационной работы. В частности, что делать, если система вдруг «рухнула» и получить консультацию просто не представляется возможным. К сожалению, в этой области пока больше вопросов, чем ответов.
Наиболее масштабный блок сомнений все–таки вызывает сохранность лекций и теоретических материалов в системе, а также сам процесс обучения. Да, пока студент проходит обучение и имеет доступ к личному кабинету, он действительно может постоянно возвращаться к тем темам, которые остались для него проблемными. Но в случае отчисления, окончания вуза доступ прекращается, а все полученные материалы со временем стираются самим вузом. Результатом получения традиционного образования помимо освоенной профессии хотя бы становятся тетради с записанными лекциями, сохранность которых зависит исключительно от студента.
Относительно самого процесса: все–таки нельзя сказать, что дистанционное обучение построено на контроле процесса усвоения материала. Основной идеей все еще является сама форма, ее постепенное наполнение. При этом ряд вопросов остаются без ответа. Компетенции приобретаются в процессе непосредственной работы, долгого и кропотливого изучения работы конкретного механизма. Носителем этих компетенций может стать как преподаватель университета, так и приглашенный лектор, а процесс их передачи осуществляется при работе на учебных тренажерах, в научных лабораториях. Как студент, находящийся на дистанции, сможет воспользоваться этими традиционными носителями информации, которые играют важную роль в формировании профессиональной личности?
Помимо этого куда более масштабная проблема – мотивационная составляющая как самого студента, так и преподавателя. Запись лекции и последующее ее распространение через систему – это процесс обезличенный, лишенный возможности организации диалога. Пресловутый человеческий фактор не дает нам возможности гарантировать, что со временем преподаватель не начнет относиться к чтению таких лекций как к чему–то, что нужно выполнить «для галочки». Закономерной реакцией на подобный формат станет отсутствие мотивации и у самого студента, который, по сути, лишен возможности личного контакта с преподавателем. Все–таки именно система традиционного образования позволяет преподавателю сразу же отметить старания конкретного студента, увидеть проблемные стороны другого, постараться помочь третьему.
Отсутствие постоянного контакта между преподавателем и студентом влечет за собой и отсутствие контроля выполнения заданий. Каким образом преподаватель может гарантировать честность студента, выполняющего задания? Поскольку модульная система позволяет подстраивать график обучения под себя, студент теоретически имеет возможность дождаться результатов тестирования коллеги, попросить его о помощи и переделать сданную работу под себя. Единственный контрольный элемент – количество попыток, которые может потратить студент на решение поставленной задачи. Все остальное: процесс загрузки выполненных заданий, рефератов, докладов, решенных задач, – весьма обезличено. Рождается закономерное сомнение: при такой системе университет просто не может гарантировать освоение студентом программы подготовки и его квалифицированность для будущей работы.
Отметим, что косвенно все недостатки подтверждает и то, что обучение по дистанционной системе отраслевыми университетами не проводится по тем направлениям подготовки, выпускники которых будут отвечать непосредственно за работу транспортного механизма. На дистанции держат финансовых, международных экономистов, специалистов по управлению стоимостью в инвестиционно–строительном комплексе, менеджеров по антикризисному управлению, управлению имущественным комплексом, стратегическому управлению персоналом и информационной безопасностью. Специалистов, играющих важную, но далеко не ведущую роль в отрасли.

Есть ли будущее?

По словам проректора по образовательной деятельности ГУМРФ имени адмирала С.О. Макарова Сергея Соколова, сама по себе система дистанционного обучения имеет все шансы на существование. По мнению проректора, основная задача современных транспортных вузов – воспринимать эту технологию с точки зрения вспомогательного элемента организации обучения, а не основного. ГУМРФ имени адмирала С.О. Макарова стал первым транспортным вузом, который получил признание Минтранса России на право реализации программ с использованием дистанционных образовательных технологий по дополнительному профессиональному образованию. Руководство вуза заинтересовано в постепенном совершенствовании данной системы и находится в постоянном поиске решения озвученных проблем.
По словам Сергея Соколова, «дистанционные» студенты вуза не испытывают проблем с мотивацией, так как становятся ими только после окончания вуза и рассматривают эту систему как дополнительную возможность повысить уровень собственных знаний, не отрываясь от работы. Помимо этого в университете решена проблема осуществления контроля за самостоятельным выполнением студентами тестовых и экзаменационных заданий: у обучающегося есть право на самостоятельную проверку собственных знаний, после которой они приглашаются в университет и в очном формате сдают соответствующие тесты в одном из опорных пунктов университета. В частности, тьютор, закрепленный за студентом, обязан отслеживать то количество времени, которое студент тратит в системе на решение конкретной задачи. Если студент перескакивает с одного вопроса на другой, сомневается в варианте ответа, длительное время уделяет только одному вопросу – тьютор обязан связаться с ним и предложить дополнительные материалы, которые помогут студенту устранить пробелы. «В этом случае для нас превыше всего не «дистант», а педагогика. Задача – научиться хорошо понимать человека. Для нас дистанционные технологии не цель, а средство. Разумеется, это средство должно быть удобным и современным», – отмечает Сергей Соколов.
Система образования представляет собой сложную структуру, любое вмешательство в которую должно быть четко аргументировано, отработано и продумано. Идея организации дистанционного процесса обучения сама по себе является достаточно притягательной для современного специалиста. Но именно специалиста, человека, который понимает, зачем и куда он идет.
Совершенно точно прокладывать дорогу дистанционным системам следует, и чем скорее, тем лучше, ведь от мобильности образования зависят и мобильность специалистов, их качественные характеристики и возможность применять теорию на практике. Но во главу угла все–таки стоит поставить не сам формат, а желание не навредить. Университет, выпускающий «дистанционного» специалиста, обязан убедиться в том, что он не станет потенциальной угрозой для работы транспортного комплекса.

Елизавета КАРПОВА,
обозреватель «ТР»